Правовое заключение как результат договора оказания юридических услуг

Иными словами, в данном случае услуга заказывается не ради того, чтобы выяснить интересующий вопрос, а для того, чтобы получить правовое обоснование заранее известного или нужного заказчику решения.

Возникает вопрос, что делать практикующему юристу в данной этической ситуации, когда ответ на такое пожелание заказчика будет противоречить правовым нормам, стоит ли закрывать глаза на нестыковки и предоставлять соответствующее обоснование?

В Кодексе профессиональной этики адвоката имеется норма, удачно подходящая к данному случаю: «Закон и нравственность в профессии адвоката выше воли доверителя. Никакие пожелания, просьбы или требования доверителя, направленные к несоблюдению закона или нарушению правил, предусмотренных настоящим Кодексом, не могут быть исполнены адвокатом» (п. 1 ст. 10).

Однако в отношении практикующих юристов, не имеющих соответствующего статуса, такая норма отсутствует.

Между тем, представляется, что требование о подготовке правового заключения, которое отвечало бы заранее определенным ожиданиям заказчика, является злоупотреблением принципом свободы договора, так как предполагает включение в него условий, ставящих исполнителя в заранее определенные рамки.

Данные аспекты стали предметом рассмотрения Конституционным Судом РФ в Постановлении от 23.01.2007 № 1-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 1 статьи 779 и пункта 1 статьи 781 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами общества с ограниченной ответственностью «Агентство корпоративной безопасности» и гражданина В.В. Макеева» применительно к такому явлению в договорной практике, как «гонорар успеха». Несмотря на то, что поводом для рассмотрения в данном постановлении было принятие по результатам оказания юридической услуги положительного судебного решения, представляют интерес сами аргументы суда, толкование им законодательных норм и природы института договора оказания юридических услуг.

Так, Конституционный Суд РФ отметил, что общественные отношения по поводу оказания юридической помощи находятся во взаимосвязи с реализацией соответствующими субъектами конституционной обязанности государства по обеспечению надлежащих гарантий доступа каждого к правовым услугам и возможности привлечения каждым лицом, заинтересованным в совершении юридически значимых действий, квалифицированных специалистов в области права, - именно поэтому они воплощают в себе публичный интерес, а оказание юридических услуг имеет публично-правовое значение. В то же время в силу диспозитивного характера гражданско-правового регулирования лица, заинтересованные в получении юридической помощи, вправе самостоятельно решать вопрос о возможности и необходимости заключения договора возмездного оказания правовых услуг, избирая для себя оптимальные формы получения такой помощи и - поскольку иное не установлено Конституцией Российской Федерации и законом - путем согласованного волеизъявления сторон определяя взаимоприемлемые условия ее оплаты.

В то же время Конституционный Суд Российской Федерации подчеркнул, что конституционно защищаемая свобода договора не должна приводить к отрицанию или умалению других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина; она не является абсолютной и может быть ограничена, однако как сама возможность ограничений, так и их характер должны определяться на основе Конституции Российской Федерации, устанавливающей, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (статья 55, части 1 и 3).

Правовое заключение, содержащее заранее определенное истолкование в случае, если законом ситуация прямо не урегулирована, а тем более противоречащее закону, не отвечает конституционным началам и задачам гражданско-правового регулирования.

Более того, представляется, что этическая составляющая, о которой идет речь, является неотъемлемой частью оказываемой юридической услуги. Это, возможно, как раз тот редкий случай, когда право и мораль выступают нераздельно.

Получение же заранее определенного ответа на поставленные вопросы противоречит публично-правовой природе юридической помощи.

В условиях «кризиса перепроизводства» юридических кадров, негативно сказывающегося на профессии в целом, можно высказать сожаление об отсутствии кодекса этики профессионального юриста, в то время как в настоящее время (и это является признаком цивилизованного общества) моральные и этические стандарты деятельности занимают все больший удельный вес в профессиональной и бизнес-деятельности крупных компаний.

В этой связи можно порекомендовать профессиональным участникам юридического рынка осуществить разработку подобного документа и сделать его частью своей корпоративной культуры, что, представляется, будет всемерно способствовать повышению как качества юридических услуг, оказываемых данным участником рынка, так и развитию человеческого и социального капиталов в целом.