Госзакупки зерна - выход из кризиса перепроизводства? Комментарий агентству Regnum

Россия в 2017 году побьёт рекорд по сбору урожая зерна, установленный в 1978 году в СССР, заявил министр сельского хозяйства Александр Ткачёв. В большом урожае есть очевидные плюсы, главный из которых — Россия способна встать на рельсы экспорта зерна. И очевидные минусы — неготовность отечественного агропромышленного комплекса переварить вал зерна.

Как сообщает пресс-служба алтайского губернатора Александра Карлина, на утро 3 октября намолочено уже около 4 млн тонн зерна при потребности региона в 2 млн тонн. Власти региона просят правительство РФ провести интервенции.

Интервенции — это когда государство закупает зерно по фиксированной цене для регуляции внутреннего зернового рынка.

Возлагать надежды на интервенции нет смысла, считает руководитель сельскохозяйственных проектов IPT Group Антон Зяблов. Закупки в государственный интервенционный фонд не панацея — они никак не влияют на ценообразование зернового рынка, где главенствует спрос.

«Давайте посмотрим на цифры за 2016 год, — предлагает эксперт. — Итоговый сбор урожая в 2016 году составил порядка 124 млн тонн. Для внутреннего рынка страны такое количество урожая чрезмерно велико: при простой арифметике это чуть меньше тонны зерна на душу населения. Конечно, из этой доли зерна большая часть выпадает на кормовые для животноводства — речь о фуражном зерне. Но даже если мы вычтем из валового сбора всё количество фуражного зерна, то это особо не изменит картину рынка. В 2016 году в России закупочные интервенции составили 1,7 млн тонн. То есть абсолютная доля закупочных интервенций в общем объеме зерна составляет примерно 1,4%. Это соотношение наглядно показывает, насколько мал объем интервенций».

Сам механизм закупочных интервенций представляет лишь набор процедурных действий, поясняет Антон Зяблов. Процедуры регламентированы, но при безупречной работе этих процедур цель все равно не достигается, так как государственная политика в данном направлении избрана неверная.

«Коррупция присутствует, не без этого. Дело в том, что закупки в интервенционный фонд проходят по цене выше на 4—11% от рыночно сложившихся цен. А поскольку объем закупок ограничен, а желающих крестьян продать свое зерно по привлекательной цене много, то это и является поводом для порождения коррупционных схем», — говорит Зяблов.

Что касается зерновых интервенций, они целесообразны лишь для зон рискованного земледелия Сибири, Урала и Дальнего Востока, считает эксперт IPT Group.

«Ни одному региону закупки в госфонд не помогли и не помогут — если только весь объем закупок не провести в одном регионе. Целесообразно было бы исключить из закупок весь юг. Причина — южные регионы имеют в доступности морские порты, которые круглогодично открыты для экспорта зерна. Зернопроизводители других регионов этого лишены», — поясняет эксперт.

Другой вопрос, что у нас не все прозрачно с экспортом. Аграрии не имеют ресурсов, в том числе профессиональных знаний, для организации самостоятельного экспорта.

«По нашим прогнозам, в ближайшие 3—5 лет экспорт может приблизиться к 50 млн тонн зерна в год, а это уже 40% от валового сбора. Весь экспорт зерна идет через «темных» трейдеров. Вот тут бы государство могло очень сильно помочь сельскому хозяйству, наладив механизм экспортных операций. Возможно, следует определить единого государственного оператора, который имел бы право на экспорт зерна. Но такой оператор должен работать по понятным и прозрачным правилам — например, за сумму установленного государством тарифа с тонны зерна», — заключил Антон Зяблов.

Источник